Климатические инициативы Всемирного банка покрывают «земельное рейдерство»? - «В мире»

Фото: из открытых источников Расширение частной земельной собственности и выдача земельных титулов – ключевые направления новых климатических инвестиций, которые Всемирный банк (ВБ) продвигает как способ более эффективного землепользования. Недавно организация заявила о многомиллиардных вливаниях в эти цели, увязывая их с возможностями по реализации углеродных проектов – от высадки лесов до компенсации выбросов. Однако, по мнению аналитиков Оклендского института, за этими инициативами кроется иная логика: они не столько способствуют борьбе с климатическим кризисом, сколько усиливают позиции транснациональных корпораций за счёт вытеснения местных и коренных общин. — Банк использует климатический кризис как предлог для продвижения повестки, не связанной с защитой климата, а с интересами тех, кто его и усугубляет, — заявил в публикации в электронном письме журналистам Mongabay Фредерик Муссо, директор по политике в института. В отчёте института подробно разбираются последствия программ по реформе землевладения, продвигаемых ВБ в различных регионах мира. Так, на Филиппинах реформа 1980-х годов привела к созданию кооперативов, позволивших крестьянам совместно управлять своими участками. Однако начиная с 2020 года банк начал поощрять оформление индивидуальных земельных титулов, под предлогом улучшения доступа фермеров к кредитам. Результатом стало то, что многие из них продали свои земли более состоятельным лицам или корпорациям — зачастую, как отмечается в докладе, под давлением визитов военных к ним домой. Особое внимание в документе уделено ситуации на африканском континенте, где традиционно большие территории находятся в коллективной собственности общин. Специалисты Оклендского института утверждает, что именно здесь банк реализует наиболее активную стратегию по приватизации земли. Согласно исследованию, в Африке наблюдается «открытая попытка вытеснения фермеров из сельского хозяйства», что подтверждается и внутренним отчётом самого ВБ за 2024 год. Последний предлагает перевод земель в частную собственность как способ одновременно решить задачи климатической устойчивости и ускорить экономическое развитие. Однако критики полагают, что подобные реформы лишь способствуют консолидации земли в руках агробизнеса. — Хотя стратегия Банка глобальна, именно Африка стала её главным фокусом, — говорится в статье. Отдельный блок доклада посвящён критике тезиса о том, что передача земельных титулов позволит коренным народам участвовать в разработке месторождений «зелёных» минералов. Аналитики ставят под сомнение предположение ВБ о том, что люди автоматически согласятся на добычу полезных ископаемых на своей «новой» земле. По данным Mongabay, аналогичные процессы в Бразилии, Боливии, Аргентине, Чили и Зимбабве сопровождались как экологическим ущербом, так и социальным напряжением. Недоверие вызывает и курс Банка на углеродные проекты, такие как продажа климатических офсетов. По сведениям журналистских расследований из Камбоджи, Суринама, Конго и Бразилии, подобные схемы часто сопровождаются нарушениями прав местных жителей и вытеснением общин с традиционных территорий. При этом вопреки заявленной поддержке проектов, управляемых самими сообществами, на практике доминируют интересы корпоративных игроков. — Раньше мы говорили о захвате земли, — отметил в интервью Financial Times президент Африканского банка развития Акинвуми Адесина. — Теперь — об углеродных захватах. Ученые предупреждают, что нынешняя политика ВБ может привести к масштабному исходу населения из сельской местности и подорвать продовольственную безопасность. Фредерик Муссо, в свою очередь, заявил, что решение климатических и экономических проблем должно лежать не в приватизации земли, а в справедливом перераспределении глобального богатства. Он призвал к налогообложению сверхприбылей транснациональных корпораций с тем, чтобы обеспечить устойчивое финансирование климатических программ и ограничить те виды деятельности, которые продолжают наращивать выбросы парниковых газов. А пока вопрос о том, чьими интересами руководствуется международное финансирование в эпоху климатического кризиса, остаётся открытым.