Война и звери. Тысячи животных стали мучениками донбасской войны - «Экология»

Люди бежали от войны. Когда в Донбассе стало опасно жить, тысячи беженцев покидали дома и квартиры. Многие мужчины оставались защищать свои города и села, но отправляли как можно дальше от бомб и обстрелов женщин, стариков и детей. В новую жизнь часто брали только самое необходимое. В этот список не всегда удавалось включить питомцев. Но еще чаще животные оставались одни, потому что их хозяева погибали. На улицах городов и деревень Донбасса оказались сотни и тысячи голодных, раненых, никому не нужных животных: собак, лошадей, котов.Лапа и БулкаЗооволонтер Галина Кондрашова из Донецка в 2014 году не уехала. Приняла войну как новые обстоятельства жизни. Говорит, если бы снова дали выбор — остаться или уехать, осталась бы не задумываясь.В сентябре 2014-го, когда шли активные боевые действия, в переулке возле железнодорожного вокзала остались только три семьи. Все остальные покинули Донецк, некоторые переехали в районы поспокойнее. Некоторые уезжали, оставляя собак и кошек.Еды не хватало никому — ни зверям, ни людям. Галина вместе с родителями получала гуманитарную помощь и делила ее на животных, которые прибивались к их дому или жили в соседних дворах.Обстреливали Донецк осенью 2014-го очень часто. Четырнадцатого сентября снаряды прилетели в железнодорожный вокзал. Осколок одного из них попал Галине в ногу, Казалось бы, от постоянных прилетов спасать надо было себя, а Галина спасала животных — упорно, буднично, забывая о риске."Однажды осенним утром, когда стихли обстрелы и можно было выйти из дома, я услышала плач в соседнем дворе, — снова проживает тот кошмар Галя. — Как будто ребенок маленький, тихо так и жалобно. Оказалось, "плакала" старая овчарка, которую сосед так и не отпустил с цепи. Как она выжила, я до сих пор не знаю. Рядом с будкой росла яблоня, и собака долгое время питалась яблоками. Мы с мамой сняли с собаки цепь, привели ее в наш двор, вымыли, накормили и назвали Лапушкой".Лапе было больше пятнадцати лет. На следующий день всех ждал сюрприз — собака родила щенка. Щенка назвали Булкой. Время шло, Лапа превратилась в круглую ухоженную старушку, и Булка не отходила от нее ни на шаг. Помогали военные из местного ополчения, которые патрулировали железную дорогу."Было очень трудно: накормить и обработать от паразитов девять котов, двух своих собак, двух соседских и Лапу с ее щенком. Спасибо военным, которые патрулировали территорию ж/д вокзала и, узнав, что мы остались из-за животных, приносили нам банки с тушенкой и крупами", — вспоминает Галина.У этой истории, увы, не будет счастливого финала. В один из обстрелов снаряд разорвался рядом с домом Галины. Выбило окна, двери, покосился дом. Булке взрывной волной сломало ребра и лапу. На следующий день она умерла."Это был 2015 год, и я до сих пор помню, как окровавленная собака умирала у меня на руках", — говорит Галина.Лапа прожила еще три года. Ослепла, поседела, выходила во двор и часами могла простоять возле будки, где любила спать Булка. До последнего своего дня Лапа очень любила яблоки."Кстати, сосед все же вернулся на один день. Еще до того, как умерла Лапа. Постучал к нам в калитку и требовал отдать его собаку. Но собака своим лаем дала ему понять, что не пустит его во двор, да и не любит она его больше", — вспоминает зооволонтер.Волонтеры рассказывают, что, например, в Дебальцево до войны жили 15 тысяч человек, а когда начались обстрелы и многие эвакуировались, в городе остались лишь две с половиной тысячи человек. И сотни домашних животных.Люди, прятавшиеся в подвалах от обстрелов, отвязывали собак, чтобы у них был шанс спастись, убежать, найти еду.Сотрудники донбасских приютов рассказывают, что большинство собак и кошек попали в приюты после 2014 года. Чьи-то владельцы погибли, чьи-то дома были разрушены, и люди больше не смогли содержать питомцев, кто-то уезжал, надеясь вернуться за собакой, но не вернулся. Все они жертвы войны.Но при этом в Донбассе всегда находились люди, которые, несмотря на риск для жизни, под обстрелами спасали, казалось бы, совершенно чужих животных. Вывозили, кормили, пристраивали, бесплатно делали операции — как, например, детский хирург из ДНР Максим Вакуленко.ПерсикЖивущие в Донецке говорят, что животные будто бы чувствуют приближение обстрелов, начинают вести себя необычно, чем зачастую спасают жизни хозяев. Таким был Персиваль, или Персик, кот Галининой бабушки. Кот бабушку обожал."Персика еще котенком я подарила своей "безумно радой" бабуле, которая вздохнула, посмотрела на рыжего котенка и решила, что лучше уж кот, чем очередная черепаха из соседнего пруда или огромная собака в однокомнатной квартире до момента ее пристройства в новую семью", — улыбается Галина.Пришла война. Снаряды рвались совсем рядом, поскольку бабушка жила всего в нескольких километрах от линии фронта. В один из вечеров крупнокалиберный снаряд буквально прошил соседний дом сверху донизу. Семья Галины решила эвакуировать бабушку из квартиры.Вот только Персик от страха забился под ванну и на все попытки его оттуда достать реагировал агрессивно, шипел и кусался.Соседи, помогавшие с эвакуацией, с машиной ждать не могли, поэтому коту оставили огромную миску корма и ведро воды и повезли бабушку в безопасное место.Поселок обстреливался еще двое суток."Транспорт не ходил, и мы с мамой уже составляли план по пешему марш-броску во имя спасения Персиваля, но нам повезло. В тот день, когда мы решили отправиться за котом, водитель автобуса согласился отвезти туда и обратно группу людей.Добирались до места мы, как заправские десантники: где-то ползком, где-то бегом, где-то скрываясь в подъездах. Грохотало со всех сторон, и иногда по крышам зданий звенели осколки снарядов. Персик с порога решил, что с него хватит. Он не стал забиваться под ванну, молча вытерпел все наши попытки поместить его в рюкзак и так же молчал на протяжении всей дороги домой", — вспоминает Галина.Спустя несколько недель после того, как забрали Персиваля, хозяева стали замечать, что кот безошибочно определяет, когда начинается обстрел, и с точностью предугадывает, летят ли снаряды в сторону дома. Если Персик бежал и прятался в глубине дома, семья знала — пора прятаться всем. Так и случилось в один из зимних дней."Вдалеке раздались едва слышные хлопки. Персик сидел на подоконнике и смотрел на снегопад. И вот, секунда, кот мгновенно соскакивает на пол и с криком бежит в спальню. В тот момент мы ужинали всей семьей. Спасибо коту, мы успели отскочить от окон и спрятаться в дальней комнате", — вспоминает Галина.Дом обстреляли "Градами", пакет приземлился совсем рядом. Выбило стекла почти во всех окнах, осколки прошили забор и шлакоблок стен. Благодаря коту никто из семьи не пострадал.Персик прожил долгую жизнь. Проводил любимую бабушку в последний путь и до конца своей кошачьей жизни не раз помог семье Галины избежать ранений своим безошибочным звериным чутьем.Люди и птицыСпасали не только домашних, но и диких животных.Еще до войны Кондрашова помогала диким животным, правда, тогда делать это, по ее словам, было значительно легче: в городе принимали врачи, которые могли оказать диким животным квалифицированную помощь, была связь с реабилитационными центрами Украины.В 2014 году все изменилось. Когда началась война, почти все ветеринарные клиники закрылись, врачи разъехались."Если честно, у меня порой опускались руки, — признается Галина. — Бесконечные обстрелы, отсутствие воды, света и газа, раненые животные, которых люди подбирали в нашем поселке и несли ко мне. Нет, я не ветеринар, не человеческий врач и не медсестра. Я учитель, который с самого детства помогает животным, оказавшимся в беде".В 2016 году, когда интенсивность обстрелов снизилась, Галина познакомилась со своим будущим мужем, таким же неравнодушным к чужой беде человеком. Вдвоем они стали думать, как помочь животным, страдающим от войны не меньше людей.Они создали группу помощи животным "Домашние любимцы ДНР".Группа собирала информацию о ветеринарных клиниках, размещала объявления о пристройстве бездомных животных. В то же время волонтеры своими силами начали строительство вольеров для реабилитации диких птиц."Люди начали постепенно возвращаться в Донецк, благодаря сарафанному радио о нас начали узнавать и передавать нам на лечение и выпуск птиц", — рассказывает Галина.Позже, по словам Галины, она познакомилась с девушкой-волонтером из ЛНР, которая занимается реабилитацией птиц и летучих мышей.Было ясно, что люди, которым попадаются раненые или больные дикие животные в ДНР и ЛНР, очень часто не знают, как помочь и к кому обратиться.Поэтому волонтеры в своей группе "Помощь диким птицам ЛНР и ДНР" по крупицам собирали проверенную информацию о диких животных и о том, как правильно их кормить, лечить и выпускать на свободу.Волонтеры построили вольеры для птиц и белок, наладили доставку животных по республикам, установили контакты с Министерством экологии и реабилитационными центрами в России, боролись с браконьерами и занимались просветительской деятельностью среди взрослых и детей.За годы волонтеры отпустили на волю десятки соколов, ястребов, сычей, летучих мышей, соек, воробьев, синиц и многих других диких животных.Сейчас, несмотря на обострение военного конфликта, волонтеры не собираются покидать Донецк. От них зависят жизни невыпускных птиц, которые помогают растить птенцов и готовить их к выпуску в природу, травмированные белки, одна большая красноухая черепаха, которую спасли журналисты из военного Мариуполя, целая стая бездомных котов и собак."Хочу сказать спасибо всем неравнодушным жителям наших республик, — говорит Галина. — Поверьте, очень немногие согласятся везти раненую птицу под обстрелами на другой конец города, ловить дома летучих мышей и искать для них тараканов, растить стрижей и дарить птицам небо".Люди и лошади"Выбора у меня особо не было, как я могу зарезать лошадь, с которой работала? Обещали помогать, но быстро о своих обещаниях забыли. В 2014 году я осталась одна с четырнадцатью лошадьми, фактически без средств к существованию и под постоянными обстрелами. Лошади от страха бились об стены, страдали от колик, приходилось с ними ночевать прямо в конюшне. Любой выстрел, громкий хлопок мог привести к тому, что лошадь покалечится, где-то застрянет, разобьется", — рассказывает президент донецкого конного клуба "Ягуар" Юлия Светличная, которая так и не уехала из ДНР.Руководство клуба вывезло на территорию Украины элитных лошадей, а беспородных и старичков бросили на линии фронта. Юлия осталась вместе с ними переживать прилеты снарядов в конюшни, ранения, голод, отсутствие медикаментов.Работать в таком стрессовом состоянии лошади тоже не могли, да и люди практически перестали приходить в конюшню. Посещали два-три человека в неделю. Сажать в такой ситуации на коня человека — большой риск: лошадь может испугаться обстрела и покалечить ездока.С Юлией осталась небольшая группа детей двенадцати-шестнадцати лет, которые ежедневно приходили и помогали. В любом случае лошади требовали ухода: за животными нужно было убирать, кормить их, лечить, выгуливать… В общем, обычная рутинная работа, которую нельзя отменить и отложить даже под обстрелами.В 2015-2016 годах лошади уже более или менее привыкли жить под обстрелами, адаптировались. Калининский район Донецка обстреливали часто. Попадания были рядом с конюшней, здание находится рядом с шахтой — стенка в стенку. В 2015-м в шахту прилетел снаряд, сгорело все здание водоотлива, в конюшне долго не было воды, а отсутствие питья для лошади, которой необходимо 50-60 литров в день, — проблема номер один. Вода должна быть в постоянном доступе. Эта проблема с водой сохраняется по сей день."Вокруг все было посечено осколками, — вспоминает Юлия. — Как-то наши лошади попали под осколки у Дворца культуры, когда в него попали, посекло всадников, которые были верхом".(Дворец культуры в Донецке по адресу бульвар Шевченко, 54, обстреляли 27 августа 2014 года. Погибли три человека. — Прим. ред.)В 2014 году на тот момент глава ДНР Александр Захарченко и министр обороны ДНР Владимир Кононов, которые неизменно помогали лошадям "Ягуара" выжить, привезли лошадей из Старобешевского района. Там была маленькая конюшня, в которую прилетел снаряд, некоторые лошади погибли, некоторые ослепли. Животные прибыли в ужасном состоянии, в "Ягуаре" их выходили. И по сей день лошади живут в КСК.Если проблема номер один — это отсутствие воды, то проблемой номер два была нехватка кормов. Бывало, приходилось в поле под минометным обстрелом набивать военные "Уралы" тюками с сеном, чтобы накормить лошадей.За сеном для лошадей в такие страшные поездки отправлялся муж Юлии, рискуя быть убитым. А для самой Юлии эти поездки превращались в бесконечные часы ожидания — в тревоге за родного человека и неизвестности."Было время, когда лошади находились на грани голода, — вспоминает Юлия. — Тогда мы в интернете обратились к людям, чтобы они принесли лошадям хоть какой-то еды. После этого к нам пришла старая бабушка, ей было больше 90 лет. В руках — маленький пакетик овса, три горсти, не больше. Она принесла все, что у нее было, отдала и ушла. Шел обстрел, видно было, как летят снаряды, а эта бабушка сгорбленная с палочкой медленно идет по улице… Я смотрела вслед и плакала. Тяжело на это смотреть, что пришлось пережить."КСК "Ягуар" спасал лошадей все восемь лет. В прошлом году спасли кобылу Сансару, забрали с бойни, она оказалась беременной."Со дня на день ждем пополнения. Под звуки рвущихся снарядов, это очень по-донбасски…" — улыбается Юлия.Спасали с бойни и старичка — Лимона. Коню 37 лет, долгожитель. Лимон прожил в "Ягуаре" год и умер своей смертью.Одна из кобыл, которую в 2014-м вытащили из-под обстрела, начинает метаться и кричать за 15-20 минут до начала артиллерийских ударов."Мы точно знаем: если она кричит беспричинно в конюшне, через двадцать минут начнутся прилеты".Тем самым животные предупреждают людей о смертельной опасности.Сейчас у конюшни в связи с обострением ситуации в Донбассе снова непростые времена. По словам Юлии, активно помогают глава ДНР Денис Пушилин, министр обороны ДНР Владимир Кононов, глава МИД республики Наталья Никонорова, руководитель администрации главы ДНР Алексей Никоноров. Проблемы все те же: лекарства, корма, электричество и главная трудность — мало воды."Ягуар" все эти годы работал и сейчас работает, обеспечивая иппотерапию для детей-инвалидов и детей из прифронтовых районов.Сюда на терапию привозили много детей, раненых, испуганных. Были дети с ДЦП, которые могли заснуть исключительно на лошади, которая их укачивала. До этого они не спали сутками, настолько их напугали обстрелы. Кому-то "вынесло" полностью дом, у кого-то снаряд упал рядом с кроваткой в квартире…"Иногда кажется, что смотреть и вариться во всем этом так тяжело, что сил нет, но прекращать эту деятельность нельзя, мы этим детям нужны. Спасать нужно дальше и детей, и коней", — говорит Юлия.Спасением донбасских лошадей занимались и в КСК "Гран-при". Когда началась война в 2014 году, большая часть спортивных, породистых лошадей была вывезена на территорию Украины, некоторые лошади уехали в Европу. Сотрудники КСК смогли забрать нескольких лошадей из поселка Арчада в Макеевку, более безопасную на тот момент конюшню. Стояла задача сохранить генофонд породистых лошадей в республике."Табун из Арчады забирали через две недели после начала иловайского котла, — рассказывает Анжелика Любчак, директор КСК "Гран-при" в Макеевке. — Когда мы перегоняли его пешком, это были лошади необъезженные, жеребята, не обученные ничему, травмированные. Перегоняли их в комендантский час, потому что по дороге вместе с машинами гнать их было опасно, а коневозов не было".По словам Анжелики, много породистых лошадей в те годы ушло на мясо. Их сдавали владельцы, не могли содержать, некоторые лошади были ранены.С кормами и медикаментами было очень сложно, тогда на помощь пришел глава ДНР Александр Захарченко. В 2018-2019 годах КСК "Гран-при" забрал лошадей из луганской конюшни "Колос", там больше не было ресурсов содержать животных.Первым животным, приехавшим в КСК из Луганской Народной Республики, был жеребец из "Колоса". Ему нужна была в первую очередь психологическая реабилитация. Конь боялся любых шорохов, резких звуков, на фоне этого у него начинались колики."Мучались мы с ним долго, потом потихоньку он начал от этого отходить. Отпечаток на его психике остался, безопасным конем он больше не был", — говорит Анжелика.Брат этого коня погиб прямо в луганской конюшне, было прямое попадание снаряда. И за день до этого в эту конюшню был прилет украинского снаряда. Погибли тренер Юлия Кокошкина, ее ученица и конь, прямо на поле, где они занимались.Так на войне люди спасали животных, а животные — людей. Отношение к слабому и зависимому от нас во многом определяет каждого как человека и как общество в целом. Война обнажает и обостряет все. Эти истории — о людях, которые сдали страшный донбасский экзамен на сострадание.